Неточные совпадения
Но тут встретилось непредвиденное обстоятельство. Едва Беневоленский приступил к изданию первого закона, как
оказалось, что он, как
простой градоначальник, не имеет даже права издавать собственные законы. Когда секретарь доложил об этом Беневоленскому, он сначала не поверил ему. Стали рыться в сенатских указах, но хотя перешарили весь архив, а такого указа, который уполномочивал бы Бородавкиных, Двоекуровых, Великановых, Беневоленских и т. п. издавать собственного измышления законы, — не
оказалось.
— Ну, разумеется! — откликнулась она. —
Проще было бы, если б
оказалось, что я содержу тайный дом свиданий…
Он вызывал у Клима впечатление человека смущенного, и Климу приятно было чувствовать это, приятно убедиться еще раз, что
простая жизнь
оказалась сильнее мудрых книг, поглощенных братом.
Травник
оказался такой жгучей силы, что у Самгина перехватило дыхание и померкло в глазах.
Оказалось, что травник этот необходимо закусывать маринованным стручковым перцем. Затем нужно было выпить «для осадки» рюмку
простой водки с «рижским бальзамом» и закусить ее соловецкой селедкой.
Он так торжественно дал слово работать над собой, быть другом в
простом смысле слова. Взял две недели сроку! Боже! что делать! какую глупую муку нажил, без любви, без страсти: только одни какие-то добровольные страдания, без наслаждений! И вдруг
окажется, что он, небрежный, свободный и гордый (он думал, что он гордый!), любит ее, что даже у него это и «по роже видно», как по-своему, цинически заметил это проницательная шельма, Марк!
Квартира штабс-капитана действительно
оказалась только
простою избой.
В ремешок игра
простая: узкий кожаный ремешок свертывается в несколько оборотов в кружок, причем партнер, прежде чем распустится ремень, должен угадать середину, то есть поставить свой палец или гвоздь, или палочку так, чтобы они, когда ремень развернется, находились в центре образовавшегося круга, в петле. Но ремень складывается так, что петли не
оказывается.
Был один такой случай в Заполье, —
простой бондарь и вдруг
оказался двоеженцем.
О нравственности населения судят обыкновенно по цифрам, определяющим преступность, но в отношении к ссыльной колонии даже этот обычный и
простой способ
оказывается непригодным.
Надо сказать, что, идя в Ямки, Лихонин, кроме денег, захватил с собою револьвер и часто по дороге, на ходу, лазил рукой в карман и ощущал там холодное прикосновение металла. Он ждал оскорбления, насилия и готовился встретить их надлежащим образом. Но, к его удивлению, все, что он предполагал и чего он боялся,
оказалось трусливым, фантастическим вымыслом. Дело обстояло гораздо
проще, скучнее, прозаичнее и в то же время неприятнее.
— За кражу, за убийство — судят присяжные,
простые люди, — крестьяне, мещане, — позвольте! А людей, которые против начальства, судит начальство, — как так? Ежели ты меня обидишь, а я тебе дам в зубы, а ты меня за это судить будешь, — конечно, я
окажусь виноват, а первый обидел кто — ты? Ты!
Комбинация Веткина
оказалась весьма
простой, но не лишенной остроумия, причем главное участие в ней принимал полковой портной Хаим. Он взял от Веткина расписку в получении мундирной пары, но на самом деле изобретательный Павел Павлович получил от портного не мундир, а тридцать рублей наличными деньгами.
Ходят, братец, слоняются целый день, точно время-то у них на золотники продается, а посмотришь, в результате
оказывается, что в таком-то месте часа три прождал, чтоб иметь счастие поганым образом искривить рот в улыбку при виде нужного лица, в другом месте два часа
простоял, но и этого счастья не дождался.
Однако ж все-таки
оказывалось, что мало, даже в смысле
простого утирания слез; до такой степени мало, что нынче от этой хитросплетенной организации не осталось и воспоминаний.
Исследований не
оказалось; но зато
оказалось возможным
простоять всю остальную жизнь, более двадцати лет, так сказать, «воплощенной укоризной» пред отчизной, по выражению народного поэта...
Всё, что рассказал мне о нем Аким Акимыч,
оказалось вполне справедливым, с тою разницею, что впечатление действительности всегда сильнее, чем впечатление от
простого рассказа.
Мне стало грустно и досадно — не потому, что гунны вымерли, а оттого, что смысл слова, которое меня так долго мучило,
оказался столь
простым и ничего не дал мне.
И он сел на свою кровать против американского господина, вдобавок еще расставивши ноги. Матвей боялся, что американец все-таки обидится. Но он
оказался парень
простой и покладливый. Услыхав, что разговор идет о Тамани-холле, он отложил газету, сел на своей постели, приветливо улыбнулся, и некоторое время оба они сидели с Дымой и пялили друг на друга глаза.
Но капиталов этих ни у кого, кроме Цанарцта, не
оказывалось, по той
простой причине, что они давным-давно были просвистаны достославными предками на разные головоушибательные увеселения.
Она приехала в последние годы царствования покойной императрицы Екатерины портнихой при французской труппе; муж ее был второй любовник, но, по несчастию, климат Петербурга
оказался для него гибелен, особенно после того, как, оберегая с большим усердием, чем нужно женатому человеку, одну из артисток труппы, он был гвардейским сержантом выброшен из окна второго этажа на улицу; вероятно, падая, он не взял достаточных предосторожностей от сырого воздуха, ибо с той минуты стал кашлять, кашлял месяца два, а потом перестал — по очень
простой причине, потому что умер.
Я боялся за Пепку, именно боялся за его настроение, которое могло испортить общий тон. Но он
оказался на высоте задачи. Ничего театрального и деланого. Я его еще никогда не видал таким
простым. Немного резала глаза только зеленая веточка, пришпиленная, как у всех добровольцев, к шапке. Около Пепки уже юлил какой-то доброволец из отставных солдат, заглядывавший ему в лицо и повторявший без всякого повода...
Гордей Евстратыч тоже пел, и ему делалось очень весело в этой чиновной компании, потому что люди
оказались самые
простые.
Лунёв возбуждённо смеялся. Он был рад, что гордая девушка
оказалась такой
простой, бойкой, и был доволен собою за то, что сумел достойно держаться перед нею.
Но вдруг я вздрогнул от неожиданности и остановился, как вкопанный. Я думал, что девушка ушла далеко.
Оказалось, что чемодан был слишком тяжел для нее. Она поставила свою ношу в стороне от дорожки и села на чемодан отдохнуть. Таким образом я неожиданно очутился лицом к лицу с ней. Несколько секунд мы
простояли молча…
Повар Николая Матвеича
оказался отличным: я еще никогда и ничего вкуснее не едал, как
простой ломоть черного хлеба с солью и луком.
Своеобразный опыт показывал, что присутствие при мене одних
простых свидетелей иногда
оказывалось недостаточным, если при ней не было разъемщика. Недобросовестный всегда мог отговориться...
Первые дни Яков Яковлевич и Четуха только и делали, что «пригоняли» новичкам одежду. Пригонка
оказалась делом очень
простым: построили весь младший возраст по росту, дали каждому воспитаннику номер, начиная с правого фланга до левого, а потом одели в прошлогоднее платье того же номера. Таким образом, Буланину достался очень широкий пиджак, достигавший ему чуть ли не до колен, и необыкновенно короткие панталоны.
Посмотрим на них
простыми глазами и не будем смущаться, если они
окажутся ближе к нам, нежели мы хотели бы.
Верный раб Мишка
оказался гораздо
проще, чем предполагал Савелий, — поломавшись в свою волю, он сразу отвалил три тысячи да еще без векселя, а просто на честное слово.
— Как и когда
оказалось, что я уже не сплю и притом совсем не сплю, — сказать я бы не мог. Я проснулся незаметно, но некоторое время мне казалось, что я еще вижу сон или что я тщательно берегу в памяти остатки сна, как бы боясь, что он исчезнет и я не успею рассмотреть в нем что-то очень важное и очень нужное. А между тем сон был самый
простой.
Толстая барыня. Да, да. Я только еще хотела сказать, что я очень рада, что
простой мужик
оказался медиум. Это прекрасно. Я всегда говорила, что славянофилы…
Мы его так и прозвали «Антошка на тонкой ножке». — Лицо тоже было совершенно не такое, как у брата.
Простой этакой, — ни скоблен, ни тесан, а слеплен да брошен, но нам сдавалось, что, несмотря на его баранью простоту, В нем клок серой волчьей шерсти есть… Однако, вышло такое удивление, что все наши подозрения были напрасны: за куконою совсем никакого присмотра не
оказалось.
С привычной и не угасшей еще верой в то, что можно что-то знать, я думал, что нашел источник своих безумных желаний. Очевидно, желание ползать и другие были результатом самовнушения. Настойчивая мысль о том, что я сумасшедший, вызывала и сумасшедшие желания, а как только я выполнил их,
оказалось, что и желаний-то никаких нет и я не безумный. Рассуждение, как видите, весьма
простое и логическое. Но…
Этот анекдот в то время был очень популярен. У
простого еврея
оказался очень мудрый сын. Он все читал талмуд и все думал о разных очень глубоких вопросах.
Вот и
оказывается всегда, что
простое и честное отношение к жизни удобнее и целесообразнее.
Главное затруднение — расходы устранялись отчасти тем, что мы вызвались сами написать занавес и декорации, наклеить их на рамы и, без всякого машиниста, с одним
простым плотником, взялись устроить сцену, к чему Хвощинский, необыкновенный мастер на все ремесла и даже женские рукоделья,
оказался вполне способным.
При внимательном рассмотрении и
окажется, что побуждением действий формально добродетельного человека служил эгоизм очень мелкий, называемый
проще тщеславием, малодушием и т. п.
Выход
оказывается вовсе не таким
простым и ясным, как мне казалось.
На этом основании, как понятие, строго говоря, отрицательное или предельное, ουσία
оказывается единой, нераздельной и
простой, «божественные же энергии множественны и разнообразны» (ποικίλοι).
— Да
простая и есть, только
оказалось, что калитка была заперта, и отец Спиридонова вернулся и вдруг увидал, что родные хотят проститься с покойницей.
Ты привык уважать чертей, ты самого глупого беса считаешь достойным любой кафедры, ты уже отдал Мне твой доллар как профессору белой и черной магии, — и вдруг Я
оказываюсь таким невеждой в самых
простых вещах!
Для меня как начинающего писателя, который должен был совершенно заново знакомиться с литературной сферой, дом Писемских
оказался немалым ресурсом. Они жили не открыто, но довольно гостеприимно. С А.Ф. у меня установились очень скоро
простые хорошие отношения и как с редактором. Я бывал у него и не в редакционные дни и часы, а когда мне понадобится.
В этом же разговоре Толстой категорически заявил жене, что видит для себя только два выхода из создавшегося положения: либо отдать землю крестьянам и отказаться от имущества, либо уйти из дома. Попытки первого исхода разбились об упорное сопротивление Софьи Андреевны. Оставался второй исход, — казалось бы, самый
простой и для обеих сторон наиболее безболезненный. Но не так
оказалось на деле.
Всякая спайка исчезла, все преграды рушились. Стояла полная анархия. Что прежде представлялось совершенно немыслимым, теперь
оказывалось таким
простым и легким! Десятки офицеров против тысяч солдат, — как могли первые властвовать над вторыми, как могли вторые покорно нести эту власть? Рухнуло что-то невидимое, неосязаемое, исчезло какое-то внушение, вскрылась какая-то тайна, — и всем стало очевидно, что тысяча людей сильнее десятка.
Запоздалое лечение началось. Приведенный Марьей Петровной старичок лекарь
оказался хотя и «из немцев», но очень
простым и душевным человеком. Живя в России уже несколько десятков лет, он, видимо, усвоил себе русское добродушие, гораздо успешнее, нежели русский язык.
А теперь,
оказывается, она работает
простой работницей, галошницей, на резиновом заводе «Красный витязь» [Завод «Красный богатырь» в Москве в Сокольниках.
Сначала он не обратил на него внимания, так как Лизаро был одет в арестантский халат, но когда он снял с себя его и
оказался в весьма потертом пиджаке, то этот туалет, редкий между арестантами из
простых, бросился в глаза Николаю Герасимовичу, и он спросил унтер-офицера, указывая на арестанта в пиджаке...
«Чародей», впрочем,
оказывается, знался не с одним
простым черным народом. У его избушки видели часто экипажи бар, приезжавших с той стороны Невы. Порой такие же экипажи увозили и привозили патера Вацлава. По одежде он, вероятно, принадлежал к капуцинскому монашескому ордену, но, собственно говоря, был ли он действительно монах или только прикрывался монашеской рясою — неизвестно.
Она слышала от знакомых и друзей про его храбрость на войне и знала про его мужество при потере состояния и свободы и представляла себе его героем, всегда живущим возвышенной героической жизнью; в действительности же, с своей необыкновенной физической силой и храбростью, он
оказался кротким, смирным ягненком, самым
простым человеком, с добродушными шутками, с той самой детской улыбкой чувственного рта, окруженного белокурой бородкой и усами, которая прельстила ее еще в Рожанке, и с неугасимой трубкой, которая была ей особенно тяжела во время беременности.